ESTEL студия Сургут

Сцена первая. Киноквадрат.
Симметрия монохрома. Настоящий мир. Сер и неуютен. В строгости колоссов движутся тени людей. Живых людей.
Аудиоряд Интершум.

Сцена вторая. Симметрия.
Парашют раскинут под потолком как имитация широкоугольного объектива. В центре кадра ― симметрия рам, актёры стоят внутри рамок в шахматном порядке. Наезд камеры, актёры выходят за рамки в определенном ритме. Сквозные образы. Камера наплывает на последнего человека в кадре. Смена кадра. Крупный план. Во тьме ярким лучом выделено лицо с горящими, заплаканными глазами. Интершум затихает, капли воды, тик-так. И в этой тишине модель произносит: «Я хочу говорить».

Сцена третья. Воспоминание. Аудиоряд: семплы, чтение текста песни «Стена» Zero People
Формат. Средний план. Тиканье. Теплый ламповый свет, тихий кадр. Модель Память сидит на песках времени, держа в руках старое зеркало. В нем отражается Дух ― героиня, несущая своё пламя на плечах. Поворот, крупный план. Горящие свечи, колючая проволока, смиренный образ.

Сцена четвёртая. Дух. Движение.
Туманно. После тёплой третьей сцены смена на холодную тональность как возвращение в реальность. Тиканье. Крупный план, детали: живая материя тёмной воды, движения иссохшей травы. Интершум. Общий план, симметрия кадра. Обрыв, темная вода, снег и сухая трава. Его ломает только движение Духа ― героиня мечется и не может найти покоя здесь. Всё в ней так тонко и изящно, но нестерпимо тоскливо. Робкие озирания, зябкое кутание в пальто, терновый венец в волосах как мытарство и покаяние души, тяжесть пролитого света на плечах и одиночество, бег от себя (к себе?), хруст снега под ногами и взгляд серых глаз, которые всё время ищут…

Сцена четвертая. Путь.
Холодно. Крупный план. Поворот головы и взгляд в камеру (модель «Исповедь»). Все в его виде молчаливо и тихо. Многоликость головного убора и осколки зеркал как напоминание, что мы и есть наше отражение. Общий план: модель, поле снега, за ним ― грязь талой реки и мертвые деревья, как опаленные души, грёзы, сон или явь? Смена кадра. Со спины левитация (модель «Очищение») в симметрии моста. Традиционный уклад посреди урбанистической цивилизации. Смена кадра. Исповедь в белом поле. Цепочки шагов. Начало движения вперед и общий план Исповеди под бетонными сводами творения рук человеческих. Детали, битое зеркало ― истины, творения, чаяния и крестражи. Видеоряд пути Очищения навстречу Исповеди, крупные планы со спины, череда расфокуса. Крещендо музыки и текста.

Сцена пятая. Сновидец.
Теплый свет. Снова шатёр парашюта как игра с перспективой. Череда планов (модели «Очищение» и «Самость»), их нерасторжимое единство. Чистый и искренний взгляд в самое сердце («Самость»), где единственно возможным путём к спасению мира ― любовь, готовность к жертве.

Сцена шестая. Искупление.
Перспектива. Цвет (тревожный и неестественный). Крупный план, закрытый жест. Безэмоциональное лицо, игра глазами. Срывающийся, свистящий шёпот за кадром: «Может ли бред достигать такой степени реальности? Может, ответил я себе… я не был сумасшедшим. Последний лучик надежды угас». Видеоряд модели.

Сцена седьмая. Омут памяти.
Средний план. Тиканье. Теплый свет, тихий кадр. Героиня Память сидит на песках времени, держа в руках старое зеркало. В нем отражается Дух. Крупный план. Модель держит в руке фитиль с огнем, на плечах зажжены свечи. Она всё же их зажгла. Задувает огонь на фитиле. Кадр гаснет.

Сцена восьмая. Полиптих. Тарковский.
Общий и крупный план Исповеди, поднимающего глаза к небу. А там ― бескрайний космос души человеческой. И отражение бликов, играющих на белых кафельных стенах, как реальность, в которой мы есть.

Финальный кадр. Монохромный квадрат. Обратная перемотка. Все образы собраны воедино как осколки человеческих душ. Мозаика образов, которой чужда логика, но куда ближе сила ассоциаций. В конце кадра остаётся одна модель. Точнее, её тень. Как запечатленное время. Просто и неисчерпаемо.